И все же самым важным пищевым продуктом, получаемым человеком из моря, безусловно, остается рыба. Попробуем, не входя в утомительные статистические подробности, разобраться в вопросе о том, какие же группы рыб составляют сегодня основу рыболовства. Из тех 35,7 млн. т, которые в 1962 году дал человеку океан, наибольшие уловы приходятся на следующие группы:
- Сельдевые (сардины, сельди и др.) — 42%;
- Тресковые (треска, мерланг пикша и др.) -15, 4%;
- Тунцовые и скумбриевые (тунцы, пеламиды макрели и др.) — 6, 1%;
- Камбаловые (белокорый палтус, калканы морские языки и др.) — 3, 1%;
- Хрящевые (акулы, скаты и др.) — 2, 0%.
Обе наиболее важные группы — сельдевые и тунцовые со скумбриевыми,— на которых в совокупности приходится до половины всего мирового улова, представлены рыбами пелагическими. Бентические или нектобентические рыбы играют гораздо менее значительную роль.
Далее, следует обратить внимание на то, что тресковые — в основном рыбы северного полушария; исключение составляют хэки, обитающие в южных морях. Не вдаваясь в подробности, отметим также, что рыбы, живущие в толще воды (пелагические), образуют гораздо более значительные популяции и дают, по-видимому, больший доход человеку, чем рыбы, обитающие на дне или в непосредственной близости от него.
Объясняется это различием между пищевыми цепями в пелагической и бентической областях. Вспомним, что пищевая цепь в пелагической области, как правило, довольно коротка и что у рыбы, питающейся растительноядными беспозвоночными или другими рыбами, которые в свою очередь потребляют этих беспозвоночных, обычно оказывается мало конкурентов. Кроме того, эти виды отличаются коротким жизненным циклом.
В бентической области, напротив, обитают виды с большей продолжительностью жизни, пищевые цепи обнаруживают здесь настоящие боковые тупики, где теряется энергия, что связано с наличием неиспользуемых видов, потребляющих часть той пищи, которой могли бы воспользоваться рыбы.
Более того, из всей бентической области только на континентальном плато (да и то не всегда) можно обнаружить грунты, где продуктивность достаточна, чтобы обеспечить существование такой популяции местных рыб, которая могла бы служить объектом регулярного промысла значительной интенсивности. Постепенное обеднение мест постоянного траления из-за перелова привело к тому, что, особенно после второй мировой войны, начались поиски новых промысловых районов.
Сделаны были, и еще делаются, попытки использовать континентальное плато тропических морей. Но для этого, с одной стороны, требуется их предварительное изучение, а с другой — они часто бывают сплошь покрыты коралловыми образованиями, не очень-то удобными для тралового лова; здесь не говорится о возникающих при этом трудностях в связи с отдаленностью этих районов от европейских портов и о необходимости замораживать рыбу для доставки ее к месту продажи.
Сделаны были также попытки более глубокого лова, то есть использования тех запасов рыбы, которые имеются в верхней части континентального склона до 600—800 м; попытки эти дали результаты довольно благоприятные, но сейчас у нас нет никаких оснований утверждать, что так будет и впредь.
Ведь в батиальной зоне биомасса, как правило, меньше, чем на континентальном плато; кроме того, средняя продолжительность жизни, в частности из-за более низкой температуры, по-видимому, здесь больше, а значит, продукция при одинаковой биомассе, несомненно, оказывается более низкой. Вот почему и возникает опасение, как бы перелов в этих местах не наступил быстрее, чем на континентальном плато.
Итак, все надежды человеку приходится возлагать теперь на промысел пелагических рыб. Имеющееся в нашем распоряжении «поголовье» состоит из двух больших групп: сельдевых, с одной стороны, и скумбриевых с тунцовыми — с другой.
Питаются сельдевые главным образом планктоном и обитают преимущественно на континентальном плато или недалеко от него. Эти рыбы используют, в общем, довольно незначительную часть поверхности океанов, что еще более облегчает их лов.
Они представляют большой интерес, поскольку в их теле содержится повышенный процент жиров. Сельдевые имеют четкое географическое распространение: сельди водятся в холодных водах северного полушария; сардины рода Sardina — в умеренных водах обоих полушарий; род SardtneUa — в тропической зоне или в непосредственно прилежащих к ней районах и т. д. Пожалуй, в первую очередь именно в отношении сельдевых, использование их запасов нуждается в точном научном изучении биологии вида.
Во многих районах мира проблема увеличения добычи сельдевых прежде всего связана с проблемой орудий лова или методов рыболовства; это подтверждается (в небольших, конечно, масштабах, но очень красноречиво) тем, что недавно произошло и в самой Франции: уловы сардины у французских берегов Средиземного моря и особенно в Провансе всегда были довольно посредственными и непостоянными.
Научно-технический институт морского рыболовства убедил Морское ведомство разрешить лов рыбы на свет (лампара), одновременно добившись, чтобы местные рыбаки вместо своих обычных сетей использовали замыкающиеся подвижные сети.
В результате Марсель за три года превратился в крупный центр добычи сардин, что, впрочем, создает некоторые дополнительные проблемы, поскольку все, или почти все, консервные заводы расположены на Атлантическом побережье. Модернизация техники добычи позволила увеличить за последние годы вылов различных видов рода SardineUa и у побережья Индии; в настоящее время продажа этой рыбы только на территории Индии достигает 600-700 тыс. т в год.
Цифра эта, конечно, очень невелика по сравнению с имеющимися возможностями использования запасов различных сельдевых. Основной вид, Sardinella Iongiceps, обладает весьма благоприятными условиями для максимального воспроизводства, поскольку этот вид питается преимущественно фитопланктоном (в частности диатомеей Fragilaria oceanica).
В подобных случаях возможно в принципе получить больше животной продукции при одном и том же уровне растительной (первичной) продукции; при этих обстоятельствах человек использует в пищу непосредственно белки второй ступени пищевой пирамиды, а не третьей (рыбы, питающиеся растительноядным планктоном). В Перу колоссальный рост добычи рыбы за последнее десятилетие достигнут за счет обитающих у берегов этой страны анчоусов, тоже непосредственно потребляющих фитопланктон, благодаря чему среди всех стран — поставщиков рыбы Перу занимает теперь второе место, сразу за Японией.
Впрочем, эти сельдевые представляют собой пищевой продукт посредственного качества и используются в основном для приготовления рыбной муки, идущей в корм домашней птице (по величине поставок домашней птицы, значение которой в современной экономике беспрестанно растет, Перу занимает первое место в мире).
Такого же рода быстрое развитие, вызванное особыми океанографическими условиями, правда, в меньшей степени, имело место и на северном побережье Чили.
Увеличение добычи рыбы в такой стране, как Чили, можно оценить как интересную экономическую «реконверсию», выражаясь модным термином, ибо основную долю экспорта в этой стране составляли, и сейчас еще составляют, нитраты, полученные из гуано, то есть из экскрементов морских птиц.
С точки зрения общей экономики для страны куда выгоднее, если у ее берегов существует значительный подъем глубинных вод, обогащающий прибрежные воды, извлекать пользу непосредственно из рыбных популяций, а не дожидаться того, что они станут добычей морских птиц и на нашу долю останутся лишь минеральные соли, содержащиеся в их помете. Не следует, однако, думать, что в связи с увеличением эффективности техники добычи рыбы можно беспрепятственно эксплуатировать запасы различных видов сельдевых. Здесь вступает уже в свои права океанология, ибо только эта наука может оценить величину запаса, ее колебания и приближенное значение продукции.
Современное положение с добычей сельди в морях Северной Европы дает наглядный пример чрезмерной эксплуатации, которой следует избегать. Конечно, общее потепление морей, наблюдавшееся за последние примерно тридцать лет, неблагоприятно сказалось на распространении сельди, которая придерживается охлажденных вод.
Однако надо также особо подчеркнуть, что постепенная замена дрифтерных сетей тралами и использование таких индустриальных методов, как прямое выкачивание насосами косяков сельди, неизбежно привели к серьезному уменьшению ее запасов.
Статистический анализ уловов за последние годы приводит к мысли, что вместо того, чтобы продолжать (как это делалось до 1945—1950 годов) взымать одни только проценты, то есть годовую продукцию, человек всерьез принялся расточать запасы, то есть уже сам капитал.
Этот «перелов», тяжело отразившийся на экономике ряда стран, расположенных на побережье Северного моря, должен служить предупреждением на будущее — чтобы ошибки такого рода не повторились в других морских районах и в отношении других видов сельдевых.
Скумбриевые (различные макрели) представляют собой предмет гораздо менее значительного промысла, чем сельдевые. Впрочем, точки зрения своего места в пищевой цепи эти рыбы занимают в какой-то мере промежуточное положение, поскольку молодь их питается планктоном, а взрослые особи — явные хищники. Что касается тунцовых (тунец, альбакор, бонито, марлин и др.), то все это — самые настоящие хищники, представляющие верхние ступени пищевой пирамиды, так как питаются они всегда рыбами или беспозвоночными достаточно больших размеров, которые сами нередко уже относятся к плотоядным животным.
С энергетической точки зрения, то есть с точки зрения использования первичной продукции, тунцы менее «рентабельны», — чем организмы более низкой ступени пищевой пирамиды. Но зато у тунцовых есть и чрезвычайно выгодная сторона— это их широкое распространение; в то время как многие виды, даже пелагические, встречаются лишь на континентальном плато или поблизости от него, тунцовые — великие путешественники; по мере того как их миграции становятся лучше изученными, тунцовых добывают на все более широких пространствах открытого моря — повсюду, где местные условия в то или иное время года благоприятствуют развитию планктона, служащего пищей животным, которые в свою очередь становятся добычей тунцов.
Применение современных методов рыболовства, в частности живых приманок, и особенно широкое распространение метода японских рыбаков, пользующихся ярусами длиной до нескольких километров с сотнями рыболовных крючков, в настоящее время приводят к заметному подъему эффективности лова тунцов и родственных им видов.
Помимо высокой коммерческой ценности этих рыб и легкости консервирования, расширение их промысла представляет большой интерес для мировой экономики, поскольку при этом разрабатываются ресурсы открытого моря, которые до сих пор использовались мало.
Довольно простые расчеты показывают — но не будем останавливаться здесь на цифрах, — что даже удесятеренная добыча рыб (положим, около 400 млн. т в год) не составит все же всей суммы «прибыли» от того необъятного капитала, который представляет собой запас рыбы во всех океанах земного шара.
